Пикардия, или французская готика. Часть I
В прошлой передаче мы с вами завершили путешествие по региону Nord-Pas-de-Calais и под музыку трувера Адама де ла Аля направились в
Пикардию,
провинцию не менее славную своими труверами, одним из которых был
Chаtelain de Coucy,
погибший во время Четвертого Крестового похода.
Отважный трувер стал известен не только благодаря собственному творчеству: «Я хочу радовать моими песнями. Я должен петь, потому что это приносит радость Той, которой я принес в дар мое сердце», но и благодаря перу некоего
Жакмона Саксепа, написавшего «Роман о шатёлене из Куси и даме Файель»,
в котором бедный рыцарь и поэт влюбляется в прекрасную замужнюю даму. Во время Крестового похода рыцарь погибает, но перед смертью он просит слугу передать Даме Файель шкатулку с его сердцем. Муж, которому было известно об их любви, хитростью завладев этой шкатулкой, велит приготовить из сердца героя изысканное блюдо. Когда Дама узнает, что она съела, то отказывается принимать какую-либо пищу и умирает голодной смертью.
Итак, мы в Пикардии — регионе на севере Франции, который объединяет три департамента Aisne — Эн, Oise — Уаз и Somme- Сомм. Главный город региона и департамента Somme —
Амьен.
В Oise этой чести удостоился город Beauvais, в Aisne – Lan.
Территория исторической провинции
Пикардия
была недостаточно большой, чтобы получить статус региона, и французское правительство решило присоединить к нему северную часть соседнего региона Ile-de-France. В результате, жители южной части департамента Oise в основном работают в Париже и вряд ли считают себя пикардийцами. Надо отметить, что в Пикардии говорят на особом диалекте, который в простонародье называется «шти».
Каждый регион
Франции
подобен алмазу редкой красоты. А Пикардия – это алмаз, ограненный готическим кружевом замков и храмов.
Готика – вечный зов Земли к Небу.
Стремление людей не только душой унестись в бесконечную синеву. Современную ракету вполне можно сравнить с готическим собором, который, преодолев земное притяжение, возносится в бездонную высь.
Термин готика ввели итальянцы в эпоху Возрождения, назвав так стиль первоначально именовавшийся «Oeuvre francaise», то есть французское произведение.
Существует легенда, будто великий Рафаэль словом готика определил всё средневековое искусство, считавшееся в то время варварским. А сегодня мы его называем музыкой, застывшей в камне.
Готический стиль
первоначально возник в Пикардии. Одним из самых великолепных сооружений этого стиля является
Собор Амьенской Богоматери − Notre-Dame d’Amiens,
гармонично объединивший элементы высокой и пламенеющей готики. На месте, где сейчас возвышается собор, ранее находились другие храмы. Первое сооружение было возведено в галло-романскую эпоху и датируется концом 3-го века. Однако частые пожары разрушили его, впрочем, как и последующие храмы, воздвигнутые в течение девяти веков. После всех этих бедствий в 12-ом веке была возведена новая романская церковь.
Во время взятия Константинополя в 1204 г. крестоносец Валлон де Сартон обнаружил в одном из дворцов серебряное блюдо, на котором под стеклянным колпаком лежала человеческая голова. На блюде была надпись, говорившая, что голова эта принадлежала св. Иоанну Крестителю. Священную реликвию де Сартон привез в Амьен.
Сегодня, как, впрочем, и прежде, множество храмов, в т.ч. и Notre-Dame d’Amiens, полагают, что именно у них хранится голова Иоанна Крестителя, либо частицы от нее. Надо заметить, что реликвия очень быстро стала объектом паломничества.
Многие французские и иностранные принцы, знатные сеньоры прибывали почтить ее. Но голова святого притягивала также и людей, страдающих глухотой, немотой, слепотой и особенно эпилепсией. Из-за большого притока паломников романская церковь стала мала. И тогда было решено заново отстроить собор, но только более просторный и более красивый, чем предыдущий, не сравнимый ни с какими другими христианскими храмами.
Это должен был быть новый собор со своей иконографической программой – настоящей книгой из камня, которая помогала бы христианам в изучении религии. И потому фасады собора украшены скульптурами, барельефами, изображающими сцены из Библии.
В 1220 г. при общем ликовании был заложен первый камень. Возведение храма поручили архитектору Роберу де Люзаршу, после его смерти строительство возглавил Том де Кормон, а потом его сын Рено.
В течение нескольких веков, подобно алмазу, обтачивались камни, чтобы в один прекрасный день в обрамлении кружевных оправ засверкали грани собора редкостной красоты.
Величавым изяществом формы поражает Западный фасад здания, состоящий из трех ярусов – первый — это скульптурные порталы, второй – галерея, богато декорированная аркатурами и колонками, и третий — галерея королей.
Венчают фасад две башни, между которыми в стиле пламенеющей готики расцвел яркими красками великолепный rosace – круглый витраж. В его изысканном, будто сотканном из нитей узоре соединяются три главных цвета готики – красный, означающий кровь, синий – небо и фиолетовый – молитву. В аллегорической форме они символизируют молитву человека, обращенную к небу.
Башни собора неодинаковы по высоте. Их последние этажи также отличаются по своему декору. В то время как верхушка южной башни была возведена еще в стиле высокой готики, башня северная, оконченная на 36 лет позднее, — прекрасный пример готики пламенеющей. Ее украшает статуя Пресвятой девы, одеяние которой кажется сшитым из ткани, а не высеченным из камня. Можно только поражаться, с каким вдохновением и с какой ювелирной точностью работал неизвестный мастер 14-го века.
Центральный портал западного фасада или портал Страшного Суда – соединение строгости мысли и богатства воплощения. Над ним возвышается фигура ангела, возвещающего о Судном дне. Тимпан – ниша над входом -декорированный сценами Страшного Суда, подразделяется на три уровня. На нижнем изображены фигуры воскресших, выходящих из своих могил на звук трубы; Архангел Михаил с весами, чтобы взвешивать души.
На среднем уровне – осужденные на муки отделяются от избранных праведников. На верхнем уровне – Христос на троне с приподнятыми руками, обнаженным торсом, чтобы были видны его раны, в окружении Богоматери и св. Иоанна, которые на коленях просят о спасении душ.
В центре портала – между створками двери, находится одна из наиболее замечательных статуй собора — статуя Христа-Спасителя. В левой руке он держит закрытую книгу, а правой благословляет.
Северный портал посвящен св. Фирмэну, статуя которого украшает трюмо, т.е.столб, поддерживающий перекладину портала. Тимпан портала повествует об обнаружении тела святого.
Святой Фирмэн проповедовал Евангелие и был казнен язычниками в Амьене в 303 г. Он считается святым покровителем города. В соборе находится его серебряная рака.
Основание стрельчатого фронтона портала украшают горгульи, через которые стекает дождевая вода. Но также эти чудовища призваны для того, чтобы охранять церковь от Сил Зла. Поэтому их ужасающие лики со всех сторон смотрят на приближающихся к храму.
Цоколь портала Св.Фирмэна, украшенный серией скульптурных медальонов, представляет собой сельский календарь, устанавливающий связь между знаками зодиака и сельскохозяйственными работами месяца. Весь ансамбль этих скульптур, который называют пикардийским календарем или амьенским зодиаком, сохранился до наших дней, ему скоро уже восемь веков.
Южный портал западного фасада, называется порталом Богородицы. На трех уровнях тимпана, изображены персонажи из Старого Завета; смерть и Вознесение Богородицы; ее коронация в раю. Среди статуй боковых проемов, на мой взгляд, особенно замечательны — Архангел Гавриил и Мария, символизирующие Благовещение.
Сооружение галереи королей относится к первой половине 13-го в. Ее украшают 22 статуи, кстати, до сих пор точно не выяснено, кого они представляют. В центральной части галереи непосредственно размещены 8 статуй по три метра семьдесят пять сантиметров. Несмотря на некоторую странную непропорциональность, — слишком большие головы и чересчур маленькие ноги, – изваяния поражают своей индивидуальностью. Каждый король – это яркий характер, обозначенный резцом мастера: тут и гордые, и печальные, и бесстрастные, и озаренные двусмысленной улыбкой лица.
Еще один шедевр собора
статуя «Золоченой мадонны»,
датируемая 13-м веком. Такое название она получила за свою изначальную позолоту. Статуя представляет украшенную короной Богородицу с младенцем Иисусом. В 1980 г. в целях сохранности оригинальная статуя была перенесена во внутрь собора, а на ее место поставлена копия.
С наступлением ночи полихромное, т.е. многоцветное, освещение, заливает собор, и украшающие его скульптурные фигуры словно оживают. В Средние века декор порталов западного фасада был ярко окрашен. Благодаря световому проецированию мы можем вновь увидеть утраченные цвета. Взглянем еще раз на собор Notre Dame d’Amiens и познакомимся с Амьеном, столицей Пикардии.
Всего в нескольких шагах от центра города – совершенно необыкновенное пространство, прорезанное многочисленными каналами и поражающее очаровательными островками с изящными мостами, цветниками, огородами, похожими на клумбы, поэтому Амьен называют «маленькой северной Венецией». И квартал Saint-Leu с его разноцветными навесами над кафе и ресторанами – неоспоримое тому подтверждение. Площадь Don и набережная Belu со столиками на тротуарах − центры вечерней жизни города. На площади Don сохранились старинные дома с островерхими крышами.
Городские каналы пролегают между hortillonnage – болотистыми землями, используемыми под овощные культуры. Термин hortillonnage произошел от пикардийского слова hortillon, вошедшего в обиход с 15-го века, и обозначающего «маленький сад». Ранее огороды занимали до 10 тыс. га, сегодня осталось лишь 300 га. Вместо них на островах устроены зоны отдыха, парки. Крестьяне, практиковавшие огородничество, перемещались на barques à cornet — больших барках с плоским дном, концы которых приподняты для легкости причаливания.
До середины 20-го века местные крестьяне регулярно продавали ранние овощи на своеобразном «рынке на воде». Сегодня подобный рынок открывается один раз в год во время «Водного праздника». Зато кататься по каналам можно хоть каждый день. Барка вмещает до 12 человек и отправляется при полной занятости мест, но, так как желающих очень много, то ждать не приходится.
Традиционное жилище амьенцев — двухэтажный дом из кирпича, который строился на участке всего в несколько метров ширины, но зато узкий фасад компенсировался большой глубиной здания, причем внутри обязательно находился маленький садик. Также для Амьена характерны
фахверковые дома,
деревянные стойки, балки и раскосы которых, расчленяя стену, придают зданию декоративно выразительный облик.
Чем еще славен Амьен?
Башней La tour Perret, высотою в 104 м,
которая одновременно является жилым домом и зданием, где размещены всевозможные офисы. Башня носит имя своего создателя – архитектора Огюста Пэррэ. Возведенная в середине пятидесятых годов прошлого века, она долгое время оставалась одним из самых высоких небоскребов западной Европы. В наши дни ее верхушку украсили стеклянные песочные часы, которые отсчитывают время при помощи цветовой анимации.
А чем Вас может позабавить Амьен? Макаронами, под которыми местные жители подразумевают отнюдь не трубчатые изделия из теста, а миндальное печенье.
Le macaron d’Amiens – фирменная пикардийская сладость,
известная с 16-го в., на основе муки, молотого миндаля, сахара, меда, фруктов, яичных белков и ванили. А моду на это столь нежное на вкус печенье ввела сама
королева Екатерина Медичи.
Вполне можно предположить, что в одной из кондитерских, лакомясь мacaron d’Amiens, сочинял свои изысканные вирши поэт
Венсан Вуатюр,
родившийся в Амьене в 1597 г.
Вуатюр яркий представитель прециозной поэзии, то есть поэзии салонной, изысканной, несколько вычурной, жеманной, отчасти фривольной. У нее свой особый язык. Эта поэзия – забава аристократов. Знаменитая
мадам де Севенье
говорила о Вуатюре: «Тем хуже для тех, кто его не понимает». Хотя понимать Вуатюра с его игрой слов, намеками, остротами несколько сложно. Все то, что в его эпоху находили изобретательным, красивым, может, либо ускользать от современного читателя, либо шокировать. Тем не менее влияние Вуатюра на французскую поэзию значительно. А его письма сыграли большую роль в формировании эпистолярного жанра.
Вуатюр писал охотно и менее помпезные произведения. Но все же он был поэт, для которого литература не просто времяпрепровождение, он умел придавать даже простеньким стихам игривое очарование. И весь королевский двор распевал его шансонетки — песенки, его Lanturlu и его Landriry. И что, на мой взгляд, кажется удивительным, его милые, озорные словечки вдруг оказались, немного измененными, в одной нашей известной песне. Сравните,
Ланфрен-ланфра, лан-тати-та – Lanturlu-lu, Landriry-ry, Landri-ri-rette. Как мы далеки от Венсена Вуатюра и как близки и понятны нам его слова.
Раз у нас зашла речь о придворной жизни и куртуазных отношениях мы ненадолго покинем Амьен, чтобы заглянуть в городок Bellancourt, тоже расположенный в департаменте Somme, в котором на 2009 год проживало всего 509 человек, но, тем не менее, он знаменит, потому что в нем родился… нет, не великий поэт, художник или композитор, а министр, вернее, министерша моды
Роза Бертен.
В ранней юности покинув родной городок, она отправилась в Париж, где устроилась работать модисткой.
Модистка, мидинетка, белошвейка… сколько девушек занимались этим нелегким, но… отчего-то привлекательным для мужчин ремеслом. Арамис был влюблен в белошвейку, студенты обожали Мими Пенсон, о которой написал
Альфред де Мюссе:
«Все тот же чепчик, то же платье —
Тирлим-пом-пом! —
На ней всегда!»
А песенка на слова
Сержа Генсбура
«Ah! Si j’etais petite midinette!» посвящена мидинетке, молоденькой парижской швее.
«Ах, если бы я была мидинеткой, я была бы очень рада, я была бы полна грации и кокетства, я бы шла, задирая мои юбчонки».
Вероятно, за свой веселый, озорной нрав эти девушки не знали отбоя от мужчин.
Но Роза Бертен была модисткой, то есть шляпницей. Расторопная мадемуазель вскоре открыла собственный магазин под вывеской «Великий Могол» на улице Faubourg Saint-Honore в Париже. Ее клиентура была исключительно аристократической. А восхождение Розы к вершине славы началась с того, что герцогиня Шартская представила ее
королеве Марии-Антуанетте,
которая осыпала модистку милостями и почитала своим министром моды.
Эту женщину из простонародья, преуспевшую только благодаря таланту, можно рассматривать как предпринимательницу, опередившую свое время. Ведь тогда модой занимались главным образом мужчины. Роза Бэртен положила начало эпохи дам-модельеров, расцвет которой придется лишь на последующие столетия.
Бэртен сводила с ума аристократок своей неудержимой, вычурной фантазией и яркостью воображения. Она не только создавала модели, но и давала им экстравагантные названия: прическа прекрасная курочка, турнюр чувств, шляпа пламя оперы.
Оригинальная во всем Роза Бертен имела бурную связь с chevalier d’Eon, ставшим знаменитым благодаря тому, что, переодевшись в дамское платье, он становился невероятно похожим на женщину, что порождало множество слухов. Однако после его смерти консилиум врачей признал, что он превосходно развитый мужчина.
Но по-настоящему Роза любила, как не без основания, поговаривали, одного русского князя… Андрея Разумовского. Однако замуж она так и не вышла. Видимо, таков удел Великих дам-модельеров.
Коко Шанель,
знаменитая не только своими жакетом, маленьким черным платьем, духами, любовными историями, но и тонкой иронией, которой пересыпаны все ее афоризмы, сказала: «Если Бог — мужчина, то мужчина — бог», но «Он находил время, чтобы заниматься мною и чтобы изменять мне каждый день», поэтому она всю жизнь пребывала в поисках того единственного. Хотя, честно признавалась: «Я сомневаюсь, что стала бы известной всем Шанель без помощи мужчин…».
Роза Бертен с очаровательной дерзостью создавала моду, одевая саму королеву по своему вкусу. Она заменила, старые тяжелые ткани фантастической роскошью и непринужденным великолепием. Разбогатев, купила дом в Эпине, чтобы отдыхать в нем от суетной парижской жизни. Этот скромный особняк министерши моды сохранился до сих пор.
В Аббвиле, соседнем с родным городом Розы, одна из улиц носит ее имя. Не правда ли, интересная и великая судьба женщины, оставшейся в истории наряду с самой королевой и знатью Франции. Говорят, что именно ей принадлежит знаменитый афоризм: «Новое – это хорошо забытое старое».
Действительно, с этим трудно поспорить. О романе
«Опасные связи» Шодерло де Лакло,
уроженца Амьена, ― мы вновь возвращаемся в главный город Пикардии,― то забывают, то наперебой говорят. Казалось бы, всего на всего интимная переписка. Да, «Les liaisons dangereuses» − эпистолярный роман. Что-то вроде шкатулки, в которой хранятся пахнущие духами письма, с вложенными между страниц высохшими цветами, перевязанные по датам шелковыми лентами…
Это роман 18-го века. Чем он может привлечь нас? Историей нравов, ловко сотканной почти невидимой интригой, но отнюдь не для достижения каких-либо благ, а забавы ради. Забавы ради парочка циничных любовников, издевается над теми, кто доверчив и верит в простые, но непреложные истины. Злой, острый, ироничный роман, вызывавший бурю эмоций и споров в свое время, а в наше – его часто экранизируют, вероятно, потому, что читать его сложно. Этот роман не стоит пить одним глотком, его надо смаковать, как выдержанное временем вино, улавливая малейшие нюансы чувств, острот, намеков.
Один из эпизодов наивысшего напряжения в романе – затеявшая интригу маркиза, лежа в постели с любовником, предлагает написать тому письмо жертве его обольщения, и он, положив лист бумаги на обнаженный живот маркизы, пишет влюбленной в него девушке, стремясь окончательно погубить ее. В чем и преуспеет. И все пойдет прахом, а ведь столько раз можно было опомниться.
«О провидение! — восклицает автор. — Мы, без сомнения, должны чтить твои предначертания, но как они порою нам непонятны. Впрочем, умолкаю…»
И мы покидаем
Амьен,
но не Пикардию. В следующей передаче мы отправимся в департаменты Эн и Уаз.
Тиана Веснина
главный редактор ЛиК-ТВ
См. также: